Камень из Чхантхабури (Рассказ опутешествии в город Чхантхабури, где добывают рубины)
Как же хотелось порой остановить машину, когда дорога пошла к горам и остались позади скучные рисовые поля! Радужные облака цветущих кустарников, солнышки грейпфрутов в темных кронах, пятнистый камуфляж — солнце-тень — каучуковых плантаций, плети ленивого хмеля так и манили — остановись, подойди, посмотри поближе. Туристы, наблюдающие мир из окна автобуса с кондиционером, не раз спрашивали восторженно: «Приятно, наверное, здесь жить, среди вечного лета, вон в том деревянном пряничном домике?» Однако тот, кто провел в тропиках не один год, знает — нет, не прижиться среди этого великолепия приезжему. Чисто физически не прижиться: чужака стерегут здесь регулярные приступы аллергии на непривычные запахи, три сотни видов ядовитых змей в высокой траве, ночами — неизбежная и всегда проигранная битва с москитами.
На пути из Бангкока на юго-восток нашу «тойоту» передавали из рук в руки внимательные сопровождающие. Спецмашины действовали четко: одна отстала, другая вышла на след. И так — все четыреста километров до цели. Правила игры были хорошо известны: не пытаться уйти от сопровождения, не делать лишних остановок, не щелкать без нужды фотокамерой. Словом, уважать их работу, и тогда — обеспечена очередная командировка. На сей раз она была в Чантхабури, центр добычи и торговли рубинами.
Вот наконец городок. Проехали его, и через шестьдесят километров оказались у длинного моста. Он переброшен над желтыми водами широкой реки, спадающей с гор на равнину. По ту сторону моста кончалась лента бетонного шоссе. Немощеные улицы деревушки перепаханы колесами тяжелых грузовиков и бронетранспортеров. Рядом — пограничная зона.
Вместе с нами на прииск приехал из Бангкока сотрудник ювелирной фирмы «Уорлд джюэлз трейд сентр» Прича Хонгсанунт. Он покажет нам, как говорится, товар лицом: рубиновый прииск, лучшие мастерские по огранке красного корунда. Центр ведет широкую торговлю с нашей страной, закупает искусственные алмазы, синтезированные учеными подмосковного Зеленограда.
Сменив кроссовки на резиновые сапоги, бредем по вязкому илу к цепочке людей, копошащихся в воде. Мужчины, женщины, дети — кто по пояс, кто по колено, а кто и по грудь в желтой жиже — подставляют под черпаки плоские, похожие на сита бамбуковые корзины. Потом каждый промывает породу в реке. Глину, песок уносит течение, в плетенке остается лишь россыпь маленькой невзрачной гальки. Внимательно смотрю — ничего похожего на сокровище мои глаза не приметили.
Изможденный человек показывает нам пару мутных красноватых галек. Я бы поленился нагнуться и подобрать их.
Но особо сегодня везет пожилому рабочему в соломенной шляпе и квадратных очках. Из кармана рубашки он достает целлофановый пакетик, в нем с десяток драгоценных камней. Завистливо поглядывают на него коллеги-промысловики. Как не позавидовать: часов десять под палящим солнцем в мутной воде, изнурительная усталость к концу дня. Лачуги, сколоченные из жести и прогнивших досок, среди мусора и грязи, на веревках над берегом сушится и никогда не просыхает одежда.
Но уж если повезет по-настоящему, к счастливчику коршунами слетаются скупщики.
И тогда счастливчик ударяется в разгул. В десяти минутах ходьбы от поселка открыто кафе — с рисовой водкой «Меконг» и музыкой. Не успел оглянуться, в кармане пусто. А ведь были планы, надежды… Остается снова лезть в реку, авось судьба улыбнется.
— Почему рубины ценятся так высоко на Востоке? — спрашиваю я нашего гида. — Ведь уже почти сто лет назад синтезированы искусственные корунды, не уступающие настоящим по качеству и игре цвета. Да и дешевле они.
— Когда-то рубины приравнивались по цене к бриллиантам,— отвечает он.— Теперь сведены кое-где до уровня технических камней. Из рубинового кристалла изготавливают линзы для лазера.
В Таиланде драгоценные камни связаны с древними традициями,— продолжает собеседник. — Причин много. Во-первых, любая женщина — из тех, у кого есть деньги — не захочет носить кольцо с синтезированным рубином, пусть это будет самая совершенная имитация. К тому же — суеверия. Наши предки утверждали: рубин врачует сердце, мозг, силу и память человека. Носящий его приобретает власть над людьми. Это признает даже ваша наука. Советский ученый Баландин высказал предположение: вера в целебную силу камня может и впрямь содействовать излечению. Психотерапевтический эффект! К биологически активному, повышающему жизненный тонус фактору относится и глубокий багровый цвет камня.
Тайцы-буддисты верят, что люди на Земле и бескрайний Космос — одно целое. У каждого человека — своя планета, она влияет на его жизнь. Потому-то и происхождение камней связывают с планетами: изумруд — с Меркурием, алмаз — с Венерой, сапфир — с Сатурном, а рубин — с Солнцем. «Свой камень» будто бы нейтрализует вредные космические лучи и бережет те, что воздействуют на человека благоприятно.
— Да, мистер Чехонин, когда вы родились? В мае? Носите изумруд, и вы будете счастливы,— убеждал меня молодой ювелир Прича Хонгсанунт.
…На берегу реки около нас собираются какие-то люди:
— Хотите по, дешевке, за 20—30 американских долларов приобрести рубины?
— Не советую,— вмешивается гид. — Наверняка подсунут искусственный камень.
— Здесь, на самих приисках?
— Да, и здесь, и в Чантхабури, на рынке драгоценностей. Без специалиста — никаких покупок. Иначе просто выбросите деньги,— уже спокойней продолжает он. — Ошибиться в цене очень легко. Золото, к примеру, имеет главный критерий стоимости — вес изделия. Рубин или сапфир — другое дело. Подделку легко выдать за настоящий камень. Да и стоимость настоящего зависит не только от каратности, веса, но и от качества огранки, формы, наличия природных изъянов. Оттенков у него десятки: от розового до темно-красного. Самым дорогим у нас считают камень ясного и насыщенного цвета, что называется «голубиная кровь».
Возвращаемся в Чантхабури. Здесь нам показывают мастерскую по огранке рубинов. Первый этаж домика — контора с алтарем Будды. Второй — производственный цех. Третий — четыре допотопных станка с электромоторами, на них чуть ли не беспрерывно, круглые сутки, мастера шлифуют матовые «гальки», самородные рубины, выявляя их природный цвет, игру света.
Перед уходом мы сталкиваемся у конторы с президентом бангкокской фирмы «Уорлд джюэлз трейд сентр». Старый ювелир Хо приехал за какой-то особенно драгоценной находкой старателя. Он любезно приглашает нас выпить чаю.
— Не удивляйтесь местной технике,— предупреждает мистер Хо. — Окончательная обработка камней производится на нашей фабрике в Бангкоке. Вот там можно увидеть современные станки и познакомиться с настоящим искусством тайских ювелиров.
Здесь издавна славилась старинная «русская огранка». Но теперь не менее известна в мире «бангкокская». Таиландские гранильщики, мастера высокого класса, могут обработать алмаз весом всего лишь в одну двухтысячную долю карата. «Яйцо креветки» — так он называется. Такой бриллиант настолько миниатюрен, что удерживается поверхностным натяжением воды и не тонет.
Уважаемый мистер Хо сопроводил чаепитие целой лекцией. Не без рекламы, конечно.
— В ювелирном магазине покупатель часто и не догадывается, что практически 80 процентов натуральных камней подвергается «лечению» с помощью интенсивной термообработки или облучения. В рубинах такими способами устраняют природные пузырьки, ускоряют процесс их «старения». Наши таиландские специалисты изобрели и способ превращения цейлонских молочно-белых сапфиров «геуда» в камни голубого цвета. Этот метод, конечно,— секрет фирмы. Обработанные нами сапфиры никогда не утрачивают приобретенные качества.
Это — как с французским коньяком. В клубе миллионеров на Плоенчит-роуд в Бангкоке посетителям подают 75-летний французский коньяк. Конечно, не обязательно, чтобы три четверти века он находился в подвалах. Современная технология позволяет изготовить такой коньяк в значительно более короткие сроки. А по вкусу и аромату он не будет отличаться от тех сортов, что действительно зрели семь десятков лет. Такие же чудеса научились творить и мы, только не с коньяком, а с природными корундами…
В клубе миллионеров, где месячный членский взнос составляет около четырех тысяч американских долларов, я не бывал. Зато видел витрины ювелирного магазина этой фирмы на Силом-роуд. И с директором магазина обсуждал детали предстоящей поездки сюда, на рубиновые прииски. Тогда мне и показали образцы украшений из этого камня.
— Может быть, купите на память вот этот перстень? Он недорогой — всего лишь 400 долларов. К тому же мы сделаем специально для вас скидку в десять процентов.
Я поблагодарил и сказал, что приду как-нибудь в следующий раз.
— Разрешите дать вам один совет,— убеждал меня директор магазина. — Не жалейте денег на драгоценные камни. Их приобретение — беспроигрышный вклад. Знаете ли вы, сколько стоил знаменитый бриллиант «Граф Орлов», который русский аристократ подарил Екатерине Великой? Не так уж дорого, уверяю вас. Но сейчас его нельзя купить вообще. Такие камни не продаются. Это национальное достояние. Так и с рубинами. Сегодня, скажем, карат стоит от 200 до 5000 долларов, это зависит от качества. Через год его цена непременно возрастет. Дело не только в инфляции. Камни — это уникальное создание природы, и со временем их становится все меньше. Ведь кладовая драгоценностей планеты не бездонна!
С его доводами было трудно не согласиться.
Компания вложила огромные средства в создание Азиатского института ювелирных наук. Занимаясь исследованиями, институт работает по принципу самоокупаемости. К примеру, если клиент желает проверить подлинность купленного камня, каратность, узнать подробнее о его достоинствах и недостатках — пусть платит двадцать долларов, и специальная лаборатория института ответит на все интересующие его вопросы и выдаст авторитетный сертификат.
Президент фирмы пригласил меня посетить бангкокское предприятие. Вот уж где поистине выставка «самых-самых» новинок оборудования. Специальные отделы заняты сортировкой драгоценных камней, поисками наиболее эффектной оправы. Решая судьбу дорогого камня, специалисты изготавливают в цвете чертежи вариантов оправы, лепят модель будущего изделия. Иногда отливают несколько вариантов оправы в серебре. Только после этого крупные камни оправляют в золото, вновь полируют и отправляют в Европу или Америку.
…В зеркале заднего вида опять появились машины с примелькавшимися номерами. Опять «ведут». На бензозаправках охранники подходили и вежливо интересовались, каким путем и куда я намерен поехать дальше — на близлежащий курорт или обратно в Бангкок. И только доведя мою старенькую «тойоту» до поворота на столичную автостраду, конвой отстал.
Всю дорогу меня допекала неотвязная мысль: почему нерасполагающий богатыми месторождениями драгоценных камней Таиланд сумел в короткий срок превратиться в одного из крупнейших поставщиков ювелирных изделий в мире? Лет за двадцать экспорт подскочил в девять раз! А за последние два года составил 520 миллионов американских долларов. И при этом страна импортирует алмазы и другое исходное ювелирное «сырье».
Главная причина успеха — это я твердо понял — в изобретательности таиландцев, в умении быстро принимать решения и сразу же претворять их в практику. Таиландцы перенимают не только зарубежную технику, но и передовые методы труда. И примитивное толкование проблемы — дело, мол, лишь в дешевизне рабочих рук — принимать как-то не хотелось… Хотя свидетельством обесцененного труда искателей сокровищ были увиденные мною прииски возле далекого городка Чантхабури, на берегу мутно-желтой реки…
В Бангкоке, проезжая мимо витрины фирменного ювелирного магазина мистера Хо, я увидел живую рекламу его драгоценного товара: девушек-танцовщиц в затейливых коронах-кокошниках, сверкавших даже в тени козырька над окном магазина. Но теперь я знал, что эти разноцветные «драгоценности» просто из стекла.
Чантхабури — Бангкок
Борис Чехонин, корреспондент ТАСС. 1988 год